Всего за полдня полицейского рейда в подмосковном Клину из 15 проверенных машин с белорусскими номерами три дорогостоящие иномарки опознаны как угнанные в России. Рейд прошел в один из последних декабрьских дней. Уголовный розыск МВД РФ считает, что в России треть автомобилей с номерами стран СНГ украдены. Но предъявить обвинение даже пойманным по горячим следам сложно.

Статистика воровства автомобилей в 2012 году выглядит так: всего случаев неправомерного завладения автотранспортом насчитали 95 тысяч. В том числе:

• 37 тыс. хищений
• 40,6 тыс. угонов
• 725 грабежей
• 613 разбоев.

Вместе с тем десятки тысяч машин полицейским все же удалось найти. На том же уровне показатели последних лет, хотя в 2013-м, по предварительным результатам, случаев «экспроприации» ТС несколько меньше. Однако это не значит, что автоворовство пошло на спад. Угонщики стали реже «отчуждать» вазовские и другие бюджетные машины (в статистике их примерно треть), сообщили в Главном управлении уголовного розыска МВД РФ. Причем своеобразно «портит» статистику Калининградская область — здесь много воруют брошенных машин, чтобы сдать их на металлолом.
Реже стали угонять, вышвыривая владельцев из салонов. Разбойничают, главным образом, против приезжих из Средней Азии, занимающихся незаконным извозом. Впрочем, и жертвы, и нападающие чаще всего соплеменники. А автохлам (это как правило) пострадавших в большинстве случаев даже невозможно начать искать: все почему-то хранят документы на машины в бардачках, и бумаги уезжают вместе с авто, а на память бомбилы номерной  знак не помнят, только и скажут: «Был синий «Опель».

Отмычки нынче электронные
Преступники предпочитают нынче не частить, не зариться на что попало, а выбирают дорогие автомобили, которые быстро «уйдут» на вторичном рынке: риск — меньше, денег — больше. Многие брезгуют бить стекла окон, ломать ячейки дверных замков, возиться с замками зажигания, стараясь сохранить товарный вид автомобиля, чтобы не быть заподозренными во время последующей поездки, — орудуют электронными отмычками.

Пользуются код-грабберами — устройствами, которые считывают характеристики радиоволн с брелков охранной сигнализации (ОС), а затем эти волны воспроизводят, чтобы разблокировать замки дверей. Волновой «выстрел» ОС относительно дальнобойный, потому с граббером можно расположиться в отдалении от объекта. Кстати, ошибаются те, кто считает, что сигнал охранной системы можно скопировать только во время нажатия на кнопку брелка. С подобного рода «копирами», способными только на это, теперь «работают» разве борсеточники.
Если машина с иммобилайзером или с системой bluetooth, поле радиосигнала простирается не дальше двух метров. Воры знают, как проникнуть в эту зону: со считывателем в сумке минут пять-десять крутятся вокруг автовладельца с бесконтактным ключом в кармане, оставившего машину на парковке торгового центра. Дальше дело техники.
Крадут код и из жилищ. Обычно ключи зажигания мы держим в кармане верхней одежды или на тумбочке в прихожей. Из-за входной двери, даже железной, прибор «дотянется» и «слижет» параметры радиоволны.
В автомобиле может быть дополнительная система охраны, предположим, спутниковая, но на нее есть средства подавления радиосигналов. Глушилки становятся все эффективнее — злоумышленники совершенствуют «орудия производства», не отставая от прогресса противоугонной безопасности. По наблюдениям сыщиков, какими бы неуязвимыми ни называли производители свои новинки, не далее чем через полгода после их появления возникает инструмент нейтрализации сигналов.

Глушилка легко помещается в кармане, она с автономным питанием, легко забивает не только маячки, но и все мобильники вокруг.

Преступники устраивают чуть ли не исследовательские лаборатории, нанимают «ботаников»-разработчиков. Электронные «отмычки» можно купить через интернет, а то и на радиорынках. В определенных кругах повышенным спросом пользуется продукция из Белоруссии и Польши, хотя и отечественные разработки уступают немногим.

…и ушли в несознанку
Но если все известно, разве нельзя это пресечь? Полицейские пытаются.
Модель типичной ситуации. Поскольку складов с десятками единиц криминальной аппаратуры похитители не устраивают, сыщики могут застать на какой-нибудь квартире максимум один-два аппарата. Кустарь на голубом глазу заявляет, что по схемам, почерпнутым в интернете, сделал эту штуку исключительно для себя на случай, если потеряет ключ от замка зажигания. А почему в двух экземплярах? Собрал, скажет, и для товарища. И тот подтвердит — не моргнет: да, по моей просьбе. Все: обвинителю в суде нечего возразить адвокату, когда тот заявит, что состава преступления для возбуждения уголовного дела нет.
Недавно в Москве задержали четверых «залетных», на счету которых оказалось около сотни угнанных машин. Выслеживали долго: «гастролеры» появлялись в городе, уезжали, снова возвращались на «вахту». Взяли их в момент, когда пригнали автомобили в отстойник. Сразу после задержания они признали вину, рассказали о прежних угонах. Но даже признательные показания нужно подтвердить — таковы требования закона и реальности. Преступники всегда могут отказаться от недоказанных фактов — дескать, взяли на себя вину под нажимом. Доказать же каждый эпизод сложно хотя бы потому, что не всегда удается разыскать главную улику — автомобиль. А порой не очень-то стремятся вернуть себе машины сами их владельцы. Но об этом позже.
Правоохранителей вяжет по рукам уязвимость в законе. Читатель наверняка подметил в приведенных выше данных статистики: понятия «угоны» и «хищения» разнесены по разным строкам. Но разве это не одно и то же? По закону — нет. В хищении можно обвинить того, кто присвоил чужой автомобиль, чтобы пользоваться самому, перепродать, разобрать на запчасти с целью продажи. Угон же, если в двух словах, — это пресловутое «взял покататься, но собирался вернуть». И попробуй опровергни.
Угон — та же кража, но недоказанная, убеждены сотрудники уголовного розыска. Доказать же сложно, поскольку преступники и сами юридически подкованы, нередко нанимая изощренных адвокатов. Сыщики делают все возможное, чтобы на каждый эпизод собрать безоговорочную доказательную базу, однако не всегда удается. Приходится автоворов отпускать — и те возвращаются к ремеслу.

Пелена на оке
Но ведь существуют камеры фотовидеофиксации, их в городах все больше — наверняка с ними легче обнаруживать угнанные машины?
От камер пока немного толку, опровергли предположение сотрудники угрозыска. Несложно проследить путь добропорядочного гражданина, но воры не дураки, чтобы разъезжать под аппаратурой наблюдения, да и регистрационные знаки меняют. Даже когда номера родные, а система наблюдения ведет машину в потоке (это если об угоне сообщат сразу после происшествия), то камеры в лучшем случае проследят путь авто до определенной точки, например, до пригорода, а здесь объект «растворяется»... В регионах же камер совсем мало.
Системы видеонаблюдения нынче в тренде, их монтируют госучреждения, частные компании, местные администрации. Но ни для кого не установлена обязанность консультироваться с силовыми структурами, чтобы сориентировать поле контроля с учетом интересов полиции — и камеры смотрят «немного не туда».
На днях от одного из торговых центров столицы угнали Ford. Сыщики просмотрели видеозапись: какой-то тип крутился вокруг машины. Разглядеть лицо нереально: мало того что оптика с плохим разрешением (ритейлеры пожадничали, купили что попроще), так изображение донельзя замутнено слоем пыли на объективе. О портрете ли предполагаемого злоумышленника вести речь, если трудно определить даже модель автомобиля.
Собственно, читатель может убедиться в этом самостоятельно, ознакомившись с видео, которое предоставили в ГУ уголовного розыска МВД РФ. Задание для просмотра: засеките время, которое понадобилось, чтобы угнать Toyota Land Cruiser. И второе: попытайтесь рассмотреть лицо угонщика.

Соглядатай из-за занавески
Автодобычу преступники отгоняют на 3-5 дней в отстойники. Теперь это не только закрытые гаражи или частные владения. Машины проделывают от места кражи недолгий путь до какого-нибудь городского двора, ведь, как известно, незаметно то, что на виду. Нередко по одному или несколько автомобилей ставят под присмотр соглядатая — мало ли, вдруг не полностью подавлена спутниковая сигнализация и пропажа себя обнаружит.
«Сторож» обитает в квартире с окнами на дворовую стоянку: наблюдает, не интересуется ли кто вверенным добром. Это люди не только из своих, но и нанятые «втемную», скажем, студент, инвалид, бабуля. Обмануть их просто: мол, пока я в командировке, присмотри — заплачу.

«Золотые руки» криминала
Затем машины попадают в мастерские, где фальсифицируют цифры на номерных узлах. Спецы здесь классные, утверждают полицейские. Фальшивки делают по-разному. Номера VIN можно перебить, сочинив от фонаря чередование символов, а затем под этот вымышленный идентификационный номер изготовить документы.

Внизу истинный VIN-номер после экспертизы: несколько символов изменены. А с виду номер вверху куда как более настоящий!

Другой вариант — набить в VIN символы-двойники уже существующей машины такой же модели. Записи в документе также повторят где-то существующий оригинал. По понятным причинам воры предпочитают набивать дубликаты номеров машин, зарегистрированных в сопредельных государствах, сейчас чаще всего — в Белоруссии.
Принцип самых мудрых: номера изготавливаются только под заблаговременно приобретенные документы. Многие встречали объявления: «Куплю документы на машину». У кого-то  автомобиль после ДТП или пожара не подлежит восстановлению, и товаром становится ПТС.
Номера можно не перебивать. Суперумельцы вырезают из узла украденной машины фрагмент с ее родными номерами и в то же место вваривают такой же фрагмент из не подлежащего восстановлению (но с документами!) автомобиля. Работают настолько искусно, что невооруженным глазом ни стыков, ни следов сварки не обнаружить.

Полицейские, объединяйтесь!
Чтобы легализовать украденный автомобиль, преступники пользуются прорехами в сложившейся системе контроля. Изготовленную «липу» на якобы белорусских формулярах везут на российскую таможню для оформления ввоза автотранспорта в РФ. Но здесь нет экспертов, способных обнаружить подделку, нет базы данных автопарка соседней страны. И таможня исправляет «правильные» бумаги.
Казалось бы, много лет Россия и Белоруссия — союзные государства, уже годы существует Таможенный союз, но до сих пор нет единой базы данных регистрационных знаков и ПТС. Без них автоинспекторы, таможня, криминальная служба не проверят простейший факт: существует ли вообще в природе такой-то автомобиль?
Но как же тогда удалось выяснить, что задержанные во время рейда в Клину три машины с белорусскими номерами угнаны в России? Службы угрозыска двух стран наладили взаимодействие в инициативном порядке: из Москвы запросили — в Минске оперативно ответили. Такое взаимодействие предвосхищает межгосударственное соглашение (его готовит не МВД). Оно необходимо не только двум нашим странам. Автодобычу из РФ перегоняют в Абхазию, Украину, через Казахстан  — в Таджикистан и Киргизию. Россия перестала быть транзитной территорией, через которую машины, украденные в Европе, гоняли в среднеазиатские государства — у нас самих теперь есть что угонять.

Оставьте машину себе
А между тем пострадавшие зачастую не заинтересованы в возврате своей движимой собственности. Их можно понять: пропажи с измененными VIN-кодами доставят хлопоты — транспорт надо узаконить. Не возвращать же номера на узлы, зарегистрированные первоначально — как это сделать и за какие деньги? Проблемы возникнут с постановкой-снятием с учета. Какое-то время гаишники при проверках на дорогах будут тебя подозревать во всех тяжких, пока информацию об  угоне не изымут из соответствующей базы. И потом, неизвестно, в каком состоянии машину вернут... Так что, если авто было застраховано по каско, владельцы предпочитают получить денежную компенсацию, чтобы купить новый автомобиль.
Кстати, есть умники, пользующиеся возможностями игры со страховкой: по сговору отдают машины в какую-нибудь разборку и объявляют их угнанными. Розыскники должны докапываться (и докапываются) и до этих обстоятельств.

Тюрьма не исправит
Но ведь есть эксперты, которые наверняка в состоянии вскрыть подделку в номерных узлах! В том-то и дело, что после сокращения штатов полиции их в ГИБДД немного, и велика вероятность того, что при осмотре, который сопровождает перепродажу, подделки VIN-номеров могут не обнаружиться.
Это притом, что угонщики применяют высокие технологии, нанимают чудо-специалистов, подстраиваются под методы работы розыскников, находят консультантов из числа бывших полицейских, набираются опыта, учитывая, на чем прокололись, и ошибок не повторяют. Наконец, отбирают в свои ряды способную для их ремесла молодежь. Сказывается и конкуренция, ведь «рынок» этот насыщен и поделен, на нем выстроилась очередь на право заниматься промыслом. К тому же он прибыльный. Словом, просто так с него не уходят. Даже если полиции удается кого-то упечь за решетку, освободившись, автоворы возвращаются к прежнему: тюрьма их не исправляет.
И все-таки полицейские отлавливают угонщиков. Как? «В результате оперативно-розыскных мероприятий», — только и ответили в Главном управлении уголовного розыска МВД РФ. Мол, незачем просвещать преступников. И потом: закон запрещает раскрывать методы сыска.
Но дали совет автовладельцам, как снизить вероятность угона: установить механические защитные средства, нестандартные устройства, требующие возни. Ведь автоворы не любят засиживаться в чужих машинах.

Тенденция современного рынка автосигнализаций — диалоговый код, управление автомобилем на расстоянии, интеграция различных технологий: GSM, GPS, GPRS.

zr.ru